Оригинально был решен и финал. Раскаявшийся Арман приходил к Маргерит, она, одетая в белый пеньюар, вставала с кресла и, обеими руками ухватившись за штору, распахивала окно. В комнату врывался яркий луч, Маргерит медленно опускалась в кресло спиной к зрителю. После паузы левая ее рука падала с подлокотника и повисала, как плеть. Зрители понимали, что она умерла. Эта роль оказалась последней в жизни Зинаиды Райх. В спектакте была музейная мебель, старинные веера, туалеты сногсшибательные. Критики упрекали Мейерхольда в излишнем эстетизме, а публика ломилась на этот спектакль.
В 1936 году в достопамятной статье «Сумбур вместо музыки», громившей Шостаковича, впервые появилось словечко «мейерхольдовщина».
Значительно раньше, в 1930 году, когда Мейерхольд встретился с Михаилом Чеховым в Берлине, Чехов убеждал его не возвращаться в Москву: «Всеволод Эмильевич, что вы делаете? Зачем вы возвращаетесь? Ведь они вас там расстреляют!», — убеждал он его. На что Зинаида Райх с возмущением назвала его предателем и воскликнула: «Миша, вы — настоящий контрреволюционер!»
Последний спектакль, который поставил Мейерхольд — «Как закалялась сталь» Н. Островского. Но зрители его уже не увидели. Его показали комиссии Комитета по делам искусств во главе с Керженцевым. Состоялся форменный разнос. Всеволода Эмильевича упрекали в клевете на комсомол и прочих грехах в соответствии с той терминологией, которой в те годы охотно пользовались.
В январе 1938 года театр Мейерхольда был объявлен «чуждым советскому искусству» и закрыт, а самого мастера изгнали. После смерти Константина Станиславского, который взял его к себе, Всеволода Эмильевича в июне 1939 года арестовали в Ленинграде. О последних его днях на свободе позже вспоминали Эраст Гарин и его жена Хеся Локшина.