За завтраком Константин Сергеевич рассказал про нашу ночную встречу и спросил нас с Колей, какие спектакли МХАТа, недавно вернувшегося из-за границы, мы видели. Мария Петровна заметила, что мы с Колей заядлые театралы и видели все. Мы наперебой стали перечислять. В первую очередь назвали «Царя Федора Иоанновича» и заверили, что Константин Сергеевич в роли Шуйского нам очень понравился.
— Нет, — сказал Станиславский. Это ввод. Василий Васильевич Лужский играет лучше меня. Кстати, и у Качалова не получился царь Федор. Он слишком романтичный. Посмотрите этот спектакль еще раз — с Москвиным и Лужским. Я скажу нашему администратору Федору Николаевичу Михальскому (знаменитый Филя из «Театрального романа» Булгакова), чтобы он вас устроил на этот спектакль, да и на другие тоже.
Я признался, что мне очень нравится Михаил Чехов. Константин Сергеевич воспринял это очень ревниво: «А спектакли 2-ой студии вы видели?»
Мы стали наперебой называть — «Младость» Андреева, «Зеленое кольцо» Гиппиус, «Дама — невидимка» Кальдерона, «Разбойники» Шиллера. Поток не иссякал. Станиславский вынужден был прервать нас.
— А «Елизавету Петровну» Смолина видели?
— Конечно, — закричали мы хором.
— Вам понравилась Вера Сергеевна Соколова в роли Елизаветы Петровны?
— Очень, очень!
— А кто еще?
Коля назвал Станицына, игравшего Разумовского, а я добавил: «Хмелев в роли Ушакова». (Кстати, это была первая крупная роль Хмелева).