Я помчался по гостинице в поисках лекарства. У какой-то дамы нашлись «капли Вотча-ла». Прибегаю. Вижу «Скорую помощь» и человек пятнадцать около номера. Через несколько минут выходит Михаил Борисович — бледный, заплаканный. Срывающимся голосом говорит: «Все кончено. Александр Николаевич скончался».
Ночью «стрелой» я уехал в Москву. Через день похороны. В Театре Эстрады на Садово-Триум-фальной масса народу, начальственные речи — «слова, слова, слова». Похоронили достойно, на Новодевичьем кладбище. Там теперь прекрасный памятник из черного гранита. «И поют на кладбище те же соловьи»…
А Вертинский жив. Жив в своих «доченьках», песнях, книгах….
Я много лет, более полувека, занимаюсь Пушкиным. Моя программа о нем называлась «Прострелено солнце. Дуэль и смерть Пушкина». Хочу объяснить это название. Когда трагическая весть о дуэли Пушкина дошла до Воронежа, то потрясенный Алексей Кольцов произнес: «Прострелено солнце».
Я давно мечтал попасть в село Михайловское, подышать этим воздухом, увидеть могилу Пушкина. Наконец, моя мечта осуществилась. Со своей программой я попал в Псков. Это совершенно исключительный город. Там, действительно, «пахнет Русью». Я побывал и в Святогорском монастыре, и на могиле поэта. Затем мы с пианистом отправились в Михайловское. Пришли в квартиру директора музея Гейченко.
Я сразу обратил внимание, что в ней огромное количество книг, а все подоконники заполнены множеством самоваров. Самовары были разного размера и конфигурации. Степан Семенович познакомил нас с женой, Любовью Джалаловной, своей верной помощницей. Он человек поразительный. Все восстановил своими силами. Мы были и в барском доме, и в Пушкинской комнате.