Мы с Яхонтовым от неловкости отходим вглубь. Секретарь багровеет. После томительной паузы он произносит:
— Любовь Петровна, у нас такая ситуация, что мы детей-инвалидов, раненых не можем обеспечить маслом. Спасибо! До свиданья!
Орлова, конечно, поняла, какую допустила бестактность — так откровенно при всех высказалась, но внешне она осталась совершенно спокойна. Сказала:
— Ну что ж, будем продолжать запланированные концерты.
. Конечно, эта история вскоре стала достоянием всего города. Вот такой произошел крайне неприятный случай.
Любовь Петровна прекрасная актриса, подвижница. Пластические операции, бесконечные маски, тренинг, занятия спортом — она все выжимала для того, чтобы хорошо выглядеть. Через несколько лет я случайно в Сочи встретился со своим школьным приятелем, доктором искусствоведения, киноведом Ростиславом Владимировичем Юреневым. Он был страшно огорчен и рассказал мне, что написал книгу о Григории Александрове. В эту книгу, естественно, вошло много фотографий Орловой и в ролях, и в жизни. На некоторых было видно, что она, мягко говоря, уже не девочка. Она этого пережить не могла. Отправилась в издательство, обаяла и очаровала всех, чтобы посмотреть отобранные снимки. После чего заявила Юреневу, что книга в таком виде пойти не может. Народ должен видеть и помнить ее такой, как в фильмах, другая Орлова народу не нужна. Юренев пытался убедить ее, что книга-то не о ней, а о Григории Александрове. Любовь Петровна осталась непреклонна — или этих фотографий не будет, или не будет книги. Она пустила в ход все свои связи, и книга, действительно, не вышла. К сожалению, наши кумиры не всегда остаются на высоте.
С Орловой я встречался потом несколько раз в Москве. Как-то она даже подвезла меня до Театра им. Моссовета, по дороге рассказала, что готовит ибсеновскую Нору и при этом успела пожаловаться, что получает всего 4 тысячи рублей, хотя это были очень большие деньги. Но вернемся назад, во Фрунзе.