Не торопитесь. Я должен поставить ряд условий руководству театра, если их не примут, то я непременно уйду». В это время Галлис, которому не понравился гостиничный номер, ибо он находился близко к кухне, и его раздражали запахи, позвонил в Москву в управление культуры, стал жаловаться, а заодно рассказал, что гастроли проходят плохо — директор в запое, а Варпаховский работает отвратительно. Таким образом, он раскрыл весь тайный заговор. В результате Зимницкого уволили, а по приезде в Москву через несколько месяцев покинул театр Леонид Варпаховский, приглашенный Царевым в Малый театр.
Был еще один очень неприятный случай — Галлис был евреем, но тщательно скрывал это и упорно выдавал себя за литовца. Вот однажды в проходной театра появился пожилой еврей и попросил позвать Леонида Павловича. Галлис вышел, увидел этого человека и побагровел. Тот, не замечая этого, кинулся ему на шею:
— Ленечка, здравствуй!
Галлис его холодно отстранил со словами:
— Простите, я вас не знаю. Кто Вы? Тот в полной растерянности:
— Леня, что ты говоришь? Я же твой дядя Гриша. Ты что меня не узнаешь?
— У меня нет никакого дяди Гриши. Я вас вижу в первый раз — и удалился.
Этот несчастный дядя Гриша заплакал, попросил воды и ушел. Эту сцену видел Валерий Лекарев, и она его так потрясла, что он рассказал о ней мне.
Таков был Галлис — талантливый актер с мелкой душонкой.