Мы же приехали в Свердловск, но тут поступило распоряжение о том, что надо отправляться в Куйбышев. В это же время я получил известие, что очень тяжело заболел мой сын. Наша бригада распалась, и я отправился во Фрунзе. У ребенка оказалась жуткая дизентерия, он был еле живой, почти не узнавал меня. Мне пришлось использовать все свои связи, поднять на ноги врачей. Я приехал вовремя. Его удалось спасти. Приехал бы чуть позже, его бы не было в живых.
Во Фрунзе я стал работать в филармонии. К нам приезжали многие столичные знаменитости. Например, Клавдия Шульженко с Владимиром Коралли. Мы все, а там собралась большая компания интеллигентных людей, были в восторге от ее концертов, от ее интеллекта, тонкости, внутренней значительности. Как-то после концерта решили пригласить ее на ужин. Ужин в военное время, конечно, не отличался изысканностью. Мы просто напекли на подсолнечном масле лепешки и с нетерпением ждали встречи. Шульженко пришла. Наступило полное разочарование. То, что на сцене казалось тонкостью и интеллигентностью, в жизни полностью отсутствовало. Перед нами сидела обыкновенная эстрадная актриса с одесско-харьковскими интонациями. Флер обожания прошел совершенно.
Через несколько дней после этого меня вызвали в филармонию и сообщили, что к нам приезжает Любовь Орлова и Владимир Яхонтов. Они дадут несколько концертов, которые я должен вести. В мои обязанности входило рассказать немного об Орловой и Яхонтове и объявлять их номера. Любовь Петровна пела, а Яхонтов читал Пушкина, Лермонтова, совершенно потрясающе исполнял несколько сцен из «Маскарада», но о Яхонтове я расскажу в другой главе, а сейчас мне хочется поделиться воспоминаниями о нашей звезде — Любови Петровне Орловой.