В 1940 году Юрий Александрович Завадский начал работать сразу над двумя спектаклями -«Хозяйкой гостиницы» К. Гольдони и «Машенькой» А. Афиногенова. Предвоенные годы вообще баловали зрителей шедеврами. Поставленные тогда спектакли отличались разнообразием. Попробуйте сравнить хотя бы «Три сестры» Немировича-Данченко во МХАТе, «Мадам Бовари» Таирова в Камерном и «Машеньку» у Завадского. Сравнивать их, на первый взгляд, вообще невозможно! Тем не менее, постановки эти не только существовали рядом, но в чем-то дополняли друг друга. «Машенька» обрела свое достойное место в театральной панораме кануна войны.
Спектакль покорял человечностью и лиризмом. Сердце щемило от своеобразного слияния страдания и радости. Персонажи были самыми обыкновенными по сравнению с героями двух названных выше спектаклей и самыми близкими зрителям по времени людьми. Как я уже писал, пятнадцатилетнею девочку Машеньку совершенно виртуозно играла Марецкая, а ее дедушку, профессора Окаемова, вполне достойно сыграл Любимов-Ланской.
Не знаю, какие в театре начались интриги, но постепенно актеры стали настаивать, что их художественным руководителем должен стать именно Завадский. Несомненно, и по уровню культуры, и по уровню мастерства он был выше Любимова-Ланского, но тот был создателем театра, сделал для него много полезного. Он был уже немолод. Не знаю всех деталей, и спросить уже не у кого — все участники этого драматического сюжета умерли. Остаются факты. Любимова-Ланского перевели в Малый театр в качестве актера. В начале войны вместе с театром он уехал в Челябинск. Его ввели в спектакль «1812 год» по «Войне и миру» Л. Толстого. В нем, в очередь с Николаем Капито-новичем Яковлевым, он играл Кутузова. Спектакль этот просуществовал недолго. Когда Малый театр вернулся в Москву, Любимов-Ланской оказался перед сложной дилеммой. Режиссерской работы ему не предлагали, да и актерской не предвиделось.