Кнебель после смерти Хмелева ушла из МХАТа и взяла руководство Театром ЦДКЖ в свои руки. Она набрала труппу Ставила сама спектакли и приглашала хороших режиссеров. Так, свой дипломный спектакль о Фучике поставил здесь Анатолий Эфрос.
Так сложилось, что и Мария Осиповна не задержалась у нас. В театре, как и в жизни, многое решает «господин случай». Так произошло и на сей раз. Директор попросил ее взять в качестве актрисы девушку, работавшую у него секретарем. Мария Осиповна подумала и приняла соломоново решение — предложила художественному совету сразу же ввести ее в готовый спектакль и взять с собой в поездку, а потом, после возвращения, в Москве, посмотреть ее работу и окончательно решить этот вопрос. В этой поездке один из актеров сразу же влюбился в эту девушку. Возвращаемся. Мария Осиповна смотрит спектакль и говорит: «Немедленно ее убрать! Она абсолютно не годится». Эта девушка, звали ее Аня, действительно, играла отвратительно. Ее выгнали. Она не растерялась и подала в суд, но суд ее не восстановил. В это время сменился директор. Эта Аня вместе с влюбленным в нее актером обратились к нему за помощью, и он ее восстановил в труппе. После этого Мария Осиповна немедленно ушла из театра. Вместе с ней ушло несколько актеров. Это было началом гибели театра. Сменились несколько главных режиссеров, и театр стал медленно умирать. Кроме всего прочего, министерство путей сообщения отняло у театра вагоны. У нас было четыре вагона. В двух ездили актеры, режиссер, дирекция, администрация, а в двух декорации и костюмы. Без вагонов театр просто не мог существовать. Всего же он проработал десять лет. Практически мы все время жили на колесах. Засыпали в Таллине, просыпались в Риге. Объездили всю Россию, побывали и в Крыму, и на Кавказе, и в Средней Азии.