Короче говоря, Маликов предложил мне пост заместителя директора Киргизского театра оперы и балета. В это время там готовили оперу «Манас», и декорации делались в мастерских Большого театра. Я в Москве должен был руководить этой работой. Мне дали литерную карточку, что было немаловажно. Я стал получать хорошие пайки. Но через год все-таки решил окончательно расстаться с Киргизским театром и сдал дела. Позже, уже работая в Москонцерте, пару раз приезжал во Фрунзе. Меня всегда встречали там очень дружески.
Я давно заметил: жизнь — калейдоскоп. Чуть повернул его — и другая картинка…
В Москве я получил приглашение от своего старого приятеля поработать в передвижном гастрольном театре, преобразованном из фронтового. Начать решили, ни больше ни меньше, как с «Маскарада». Арбенина согласился играть Константин Вахтеров, очень неплохой актер, исполнявший в свое время основные роли в Театре им. Пушкина. Мне предложили сыграть Шприха. Главное же, что привлекло меня, спектакль должен был ставить сам Алексей Дикий. Я в своей жизни лучшего режиссера не знал и поработать с ним было, конечно, счастьем, потому я согласился без колебаний.
Мы начали репетировать в маленьком клубе в Настасьинском переулке, именно в том, где когда-то работал Федор Федорович Комиссаржевский. Работать с Диким было чрезвычайно интересно. О его таланте и богемности ходили легенды. Он, действительно, любил застолья и мог выпить за один раз столько водки, что другому хватило бы на месяц, но при всей разбросанности своей жизни он был удивительно точен как художник. И эта точность простиралась сверху донизу. Он никогда не позволял себе опоздать на репетицию или прийти на нее неподготовленным.