Только друзья

Но вернемся к нашим героям. Таиров стал искать какой-нибудь молодой коллектив, где бы он мог поставить пьесу испанского драматурга Сесара Арканды «Мануэла Санчес» о крестьянке, героине партизанского движения, сожженной франкистами в деревенском домике, в котором скрывались партизаны. Мануэлу должна была сыграть Коонен. Я в это время работал в театре ЦДКЖ под руководством Марии Осиповны Кнебель. Часто наши новые спектакли мы показывали в ЦДРИ.

Редакционная статья

В конце началось что-то невообразимое: овации, крики благодарности, слезы. Занавес давали несчетное количество раз. Таиров на сцену не вышел, а публика не расходилась и вызывала его. С трудом удалось опустить занавес, но на улице, у служебного входа в переулке стояла толпа, поджидая выходивших актеров.

Таирова и Коонен не выбросили на улицу. Все было «гуманно». Их перевели в Театр им. Евг. Вахтангова.

Руководством партработников

Вот отрывок из редакционной статьи «Советской культуры» за 29 мая 1949 года. Одно название дорогого стоит — «Плоды эстетства и формализма». Привычный суконный стиль: «…еще имеют место отдельные случаи проявления формализма и эстетства, низкопоклонства перед реакционной культурой Запада. Примером может служить тот творческий тупик, в котором оказался Камерный театр в результате эстетических, формалистических, космополитических взглядов его художественного руководителя А. Я. Таирова».

Комитет по делам искусств потребовал от актеров, чтобы над Александром Яковлевичем был устроен общественный суд, в противном случае грозили закрыть театр, как это произошло с Театром им. Мейерхольда. Так сообщили на труппе. У Александра Яковлевича была грудная жаба. Совершенно больной, он приходил на собрания, где под руководством партработников его жестоко критиковали его же товарищи.

Массовые сцены

Там были великолепные массовые сцены, изумительное оформление Вадима Рындина, и, конечно, потрясающий Комиссар в исполнении Алисы Коонен. Трудно забыть сцену, когда она, оттесненная к стенке надвигающейся массой матросов, стреляет в страшного полуголого кочегара, с похотливой улыбкой выползающего из трюма. Необыкновенно эмоционален и финал «Оптимистической» — измученная пытками, поддерживаемая моряками, слабо улыбаясь, Комиссар обращалась к Алексею: «Гармонь вынес? Играй!» и со словами — «Держите марку военного красного флота!», — вытянувшись, падала, не сгибая колен. Падала, как солдат на посту.

Второе наступление

Таирова в Камерном театре с использованием музыки Бородина:

а) является попыткой возвеличения разбойников Киевской Руси как положительного революционного элемента, что противоречит истории и насквозь фальшиво по своей политической тенденции;

б) огульно чернит богатырей русского былинного эпоса, в то время как главнейшие из богатырей являются в народном представлении носителями героических черт русского народа;

в) дает антиисторическое и издевательское изображение крещения Руси, являющегося в действительности положительным этапом в истории русского народа, т. к. оно способствовало сближению славянских народов с народами более высокой культуры;

Комитет по делам искусств при СНК Союза ССР постановил: пьесу «Богатыри» с репертуара снять как чуждую советскому искусству».

Конечно, это было только прологом. Критика обрушилась на Камерный театр и его руководителя. Председатель Комитета по делам искусств П. Керженцев заявил: «Камерный театр — слово опозоренное».

В газете «Правда» появляется статья О. Литовского, в которой сказано: «Троцкистская клевета на партию («Заговор равных» Левидова), воспевание контрреволюционного национализма («Патетическая соната» Кулиша), пасквиль на Октябрьскую революцию («Багровый остров» Булгакова) и, наконец, насквозь фальшивый по своей политической тенденции спектакль «Богатыри» Д. Бедного — таковы грубые политические срывы Камерного театра».

Но театр продолжал работать. Таиров поставил несколько спектаклей, в том числе, «Оптимистическую трагедию». Прежде чем приступить к его постановке, Александр Яковлевич вместе с Всеволодом Вишневским даже отправился в учебный поход на одном из кораблей Балтфлота. Спектакль этот можно смело назвать одним из высших достижений советского театра.

Александр Таиров

Все нарастало, как снежный ком. Началась новая волна репрессий. Настала очередь и театров. Их упрекали в угодничестве перед Западом, в том, что они порочили советских людей. Выявили группу театральных критиков-космополитов, но этого оказалось мало. Принялись за поиски деятелей театра.