Кампания по борьбе с формализмом

Мейерхольд с его «Лесом», конечно, был формалистом, но, если бы спектакль не имел успеха и не привлекал внимания, то об этом и не говорили бы.

Мейерхольд понял надвигающуюся угрозу и сам стал выступать с докладами «Мейерхольд против мейерхольдовщины». Эти выступления имели большой резонанс. Смысл их сводился к тому, что его эпигоны, не владеющие формой, делают это небрежно, топорно, безвкусно, а потому получаются выхолощенные произведения, лишенные духовности. Мейерхольд пользовался поддержкой. Все понимали масштаб его дарования.

Мейерхольд против Таирова

За рубежом начались протесты, но великий пролетарский писатель Горький в «Правде» дал им отпор. Он написал: «Нужно истреблять врага безжалостно и беспощадно, нимало не обращая внимания на стоны и вздохи профессиональных гуманистов».

В начале 1936 года появилась печально известная статья «Сумбур вместо музыки». Чтобы вы могли себе представить ее изысканный стиль, приведу лишь небольшой отрывок: «Некоторые театры как новинку, как достижение преподносят новой, выросшей культурно советской публике оперу Шостаковича «Леди Макбет Мценского уезда». Услужливая музыкальная критика превозносит до небес оперу, создает ей громкую славу. Молодой композитор вместо деловой и серьезной критики, которая могла бы помочь ему, выслушивает только восторженные комплименты… В зверином облике представлены все — купцы и народ»… и т. д. и т. п. Не буду вас больше утомлять.

Статья — знак к атаке. Начинается кампания по борьбе с формализмом.

Новый год

Атмосфера Москвы в тридцатые годы стремительно менялась. В 1931 году газеты писали: «Москва деятельно готовится к перевыборам…

Стопроцентное участие трудящихся в перевыборах — вот лозунг дня… Между театрами заключается договор — на лучшее проведение кампании… Театр им. Мейерхольда вызывает ГОСЕТ1 на 100-процентную явку избирателей на общее собрание, на сбор ценных предложений к наказам и на выдвижение лучших ударников производства г. Москвы в райсоветы». Вот такие были лозунги.

Наступила эпоха соцсоревнований и ударничества. В это движение включился и Малый театр.

Папироска в зубах

Деятельность Дома актера прервала война, а после войны там вновь забурлила жизнь. Премьеры кинофильмов, творческие вечера, капустники, встречи Нового года… Записаться на них было очень трудно — для этого надо было иметь личные связи. Пользуясь ими и приязнью директора Дома актера Александра Эскина, я тоже несколько раз участвовал в этих новогодних праздниках. Это было всегда весело: подарки, игры, фанты, танцы, капустники, между закусками и вторым блюдом — концерт, затем десерт, мороженое, и так до шести утра.

Театральная Москва

Но там не только выпивали и закусывали, но и обсуждали все театральные новости. Мы, молодые актеры, постоянно приходили туда. Существовала даже специальная секция юных актеров — юнсек-ция, где я был заместителем председателя. В клубе обязательно появлялись все приезжие знаменитости. Мы привозили их на извозчике, и они выступали перед собравшимися.

Театральный клуб

Когда мы с Ермоловским театром в период нашею передвижничества поехали на очередные гастроли, с нами отправился и помощник режиссера Володя Роговской. Он как и Борис Михайлович, был невысоким и необычайно шустрым. Мы остановились в какой-то избе, и он сразу же, сходу начал ухаживать за хозяйкой — здоровенной бабищей, кровь с молоком. Его ухаживания, видимо, увенчались успехом, потому что хозяйка наутро дала ему такую характеристику: «Ведь вот как бывает, человека на копейку, а удали до черта». Так вот о Филиппове тоже можно сказать, что у него «удали было до черта».

Театральная Москва жила шумно.