Николай Радин и Елена Шатрова

Радин являлся незаконным сыном замечательного актера, премьера Александрийского театра, красавца Мариуса Мариусовича Петипа. Петипа был женат, но имел связь с одной из молоденьких портних по фамилии Казанкова, бывшей в учении в модной мастерской Терезы Бурден. Она родила от него нескольких детей. Четверых, как и полагалось, отдали «чухонцам» в деревню, и они умерли в младенчестве.

Элегантный и надушенный

Там его окружили три богатыря — артист Мозалевский, под два метра, артист Бибиков и артист Ключа-рев, приблизительно такого же роста. В таком приятном окружении оказался этот гном. Они ему сказали по-русски: «мы тебя накажем, чтобы ты своим гнусным языком не отравлял атмосферу». И они начали им играть в футбол. Перекидывали его от одного к другому, снабжая тумаками.

Угрюмов орал, как резаный.

Правильные черты лица

Димочка Угрюмов был очень маленького роста. О таких говорят «метр с кепкой». У него были правильные черты лица, он был всегда выбрит, надушен, хорошо одет. Любил бывать в ресторанах, в творческих клубах. Одним словом, вел светский образ жизни. Вдруг он влюбился в Ольгу Ивановну Пыжову.

Рождественская звезда

Я уже упоминал Ольгу Ивановну Пыжову Она была одной из самых талантливых артисток Первой студии Художественного театра. В свое время Станиславский пригласил ее в поездку в Америку на роль Мирандолины в «Хозяйке гостиницы». Пыжова была ему достойной партнершей. Потом она вернулась в Первую студию, которая превратилась в МХАТ Второй, а затем вместе с Алексеем Диким ушла оттуда. Играла ведущие роли в Театре Революции. Вместе с Бибиковым вела большую педагогическую работу.

Замечательный педагог

В ней стоял большой стол, обитые кожей прочные старые стулья, солидный полированный буфет. На стенах несколько хороших картин. Пока мы пили чай, из другой комнаты слышался голос Василия Ивановича. Потом он вышел к нам. Одет он был в домашнюю суконную куртку с бархатными карманами. Нина Николаевна познакомила нас. Когда наш разговор подходил к концу, и Нина Николаевна уже дала согласие, раздался звонок, и в квартиру ввалилась Ольга Ивановна Пыжова и Борис Владимирович Бибиков.

Чеховские слова

Я часто наблюдал, как Василий Иванович прогуливался в Камергерском переулке или шел по улице Горького вниз от Брюсовского переулка, где он жил. Он шел свободно, широко, спокойно, неторопливо и легко нес свою статную фигуру. Помню его зимой в каракулевой шляпе и прекрасной шубе с «бобром». Его все узнавали, здоровались с ним, а он неизменно перед каждым приподнимал шляпу. Прохожие останавливались, чтобы полюбоваться им. Какой шаг! Какая осанка! Как элегантно он держал свою трость! Шел образец мужчины, артиста.

Василий Иванович божественно читал стихи — Пушкина, Лермонтова, Тютчева, Маяковского, Есенина. Уже лежа в Барвихе, совершенно больной, он работал над «Рождественской звездой» Бориса Пастернака.