Начал я знакомство с Театром им. Мейерхольда со спектакля «Земля дыбом». Он посвятил его Красной Армии и Троцкому. Позже это посвящение ему припомнили. Мы отправились на этот спектакль вместе с отцом. Он просто пришел в отчаяние, на меня же постановка не произвела никакого впечатления. Это была голая агитка о годах мировой революции. Помню, император там сидел на горшке, сестры милосердия танцевали канкан с офицерами.
Потом я увидел «Ревизора». Он ничем не напоминал традиционное прочтение этой классической пьесы. Мейерхольд переставлял сцены, вводил новых персонажей. Линия сюжета разрывалась. В спектакле ощущалась атмосфера не маленького заштатного городка, а великолепие всей николаевской эпохи и трагедия самого Гоголя, погубленного ей. В центре была Анна Андреевна в исполнении Зинаиды Райх. Эта роскошная светская львица с обнаженными мраморно-белыми плечами напоминала не провинциальную городничиху, а, по меньшей мере, Наталью Николаевну Пушкину. Очень хорош был Мартинсон в роли Хлестакова. Этакий мрачный тип в черном костюме, в пледе и с тросточкой, принимающий какие-то необычные позы. За ним следовала некая таинственная фигура. Там был целый каскад необыкновенных мизансцен и совершенно гениальная концовка. В немой сцене были не актеры, а куклы, но похожие на актеров. Это производило ошеломляющее впечатление. «Ревизор», безусловно, выдающееся произведение. Но, как почти все спектакли Мейерхольда, он вызвал бурную дискуссию. Одни превозносили его до небес, другие говорили, что это полное искажение классики.
Спектакли Мейерхольда всегда были очень эксцентричны, талантливы, но иногда в них были вещи совершенно формалистические. Например, в «Лесе» у Буланова был зеленый парик, у другого героя — красный. Все взаимоотношения обостренны.