Одна из его статей называлась «25 лет советской каторги». Якобы в той статье он говорил, что советская власть издевалась и над ним и над его матерью, но это, конечно, вопиющая глупость, поскольку Мария Михайловна была почитаема всеми, да и он вовсе не был обделен любовью властей…
О последних его днях говорят разное. Считается, что в 1944 году во время наступления наших войск Блюменталь-Тамарин был схвачен партизанами и повешен. Существуют и другие версии его смерти. Так, Ирина Федоровна Шаляпина рассказывала мне, что Всеволоду Александровичу по хозяйству помогал какой-то мальчик. Они вместе пошли в лес рубить дрова, и мальчик этот топором прошиб ему голову. Вместе с Всеволодом Александровичем погибла и его семья — жена и любовница Тамара Соколова, его секретарша. Свои отношения они не скрывали и жили вместе. Насколько точна картина гибели, не знаю. Я пытался связаться с нашими органами внутренних дел, и выяснилось, что его «дело» находится в Киеве. Никакие документы не опубликованы, а мне уже трудно расследовать все это до конца.
С Ириной Федоровной Шаляпиной я познакомился у Блюменталь-Тамарина, в труппе которого мы вместе работали. Она училась во Второй студии МХАТа, но актрисой оказалась слабой и играла небольшие роли, зато была очень музыкальна и отлично пела цыганские романсы. У нас с ней сложились очень теплые отношения. Я уже рассказывал о нашей совместной поездке к Юрию Михайловичу Юрьеву.
Ирина Федоровна была старшей дочерью Шаляпина от балерины Иолы Игнатьевны Торнаги, итальянки. Последняя веточка Шаляпина, остававшаяся в России. Мать ее в конце жизни уехала в Италию. Внешне Ирина очень походила на отца, но, в отличие от него, была совсем некрасивой, хотя довольно обаятельной и остроумной. Говорила она басом.