Но привычные приемы не помогли — партия была допета до конца. Исполнение настолько потрясло всех, что даже обиженные клакеры стали страстными поклонниками русского баса.
Ирина Федоровна рассказывала и о последней встрече с отцом в Париже. Она привезла букет васильков. Федор Иванович, встретив ее на вокзале, зарылся в них лицом и заплакал. Всю ночь они провели в беседе. Хотя вся семья уже жила на Западе, Шаляпин уговаривал дочь не покидать родину. Он опасался, что, если и она уедет, Россия его забудет.
Ирина Федоровна осталась в России и всю жизнь посвятила памяти отца — берегла его вещи, рояль. К сожалению, проститься с ним ей не удалось по банальной причине. Ее не пустили на похороны Шаляпина. Каждый день она обращалась с просьбой о выезде, и каждый день слышала стандартный ответ: «позвоните завтра». Отдать последний долг великому артисту съехались со всего мира, шесть дней ждали Ирину Федоровну — не дождались.
Наверное, никто из художников не оставляет после себя столько легенд, как актеры. Такова уж их судьба. Их творчество, умирая с их жизнью, оставляет след — порой неизгладимый — в душах тех людей, кто принял их искусство как часть собственной судьбы.
Потому, читая сегодня воспоминания современников о том, как потрясали своим искусством Мочалов, Ермолова, Комиссаржевская, я думаю о тех, кого довелось в театре видеть мне — исключительных, возвышенно прекрасных. Думаю и о том, что же значат в нашей жизни эти актеры, за которыми непременно встает легенда.
Легенда… Что это — дань незабвенному творчеству художника или что-то еще и другое? Ведь сегодня актерские создания Станиславского, Книппер-Чеховой, Качалова, Чехова, Берсенева, Марецкой уже овеяны легендой, уже смотрятся нами через некий кристалл времени.