В августе 1941 года в Москве был созван митинг «представителей еврейского народа». На нем призывали «братьев-евреев во всем мире» оказать действенную помощь советскому народу в борьбе с фашизмом.
Призыв возымел действие. Сотни писем с предложением помощи Красной Армии шли из самых разных стран мира по адресу: «Москва, народному артисту Михоэлсу». В 1943 году Михоэлс и поэт Фефер по приглашению американского комитета помощи России были делегированы в США. В этой поездке всемирно известному актеру предстояло сыграть свою главную и, по существу, последнюю роль в жизни.
Он пробыл в США свыше трех месяцев, посетил десятки городов, встречался с финансовыми магнатами и руководителями прессы. Именно благодаря ему, тысячи американцев пожертвовали на борьбу с фашистами крупные суммы, а, кроме того, потребовали открытия второго фронта.
Соломон Михоэлс был прекрасным оратором, и свои речи — серьезные, гневные — пересыпал блестками древних еврейских присказок, народного юмора, и потому они были понятны слушателям любого уровня.
Вернувшись из США, он продолжал активно работать в Еврейском антифашистском комитете, но судьба ЕАК была предрешена, а способ его уничтожения — обычным.
В 1948 году Михоэлс, как представитель комитета по Сталинским премиям, должен был поехать в Минск. Ему предстояло посмотреть два спектакля, выдвинутых на соискание Сталинской премии — «Константин Заслонов» в Русском драматическом театре и «Алесю» в Оперном театре. Его «сопровождал» Голубев-Потапов, агент МГБ. Незадолго до этого Соломона Михайловича укусила бешеная собака. Врачи запретили ему не только алкогольные напитки, но даже не разрешали принимать успокоительные лекарства на спирту. Михоэлс был на строгой диете, перенес болезненную процедуру уколов и был удручен всем этим. Ехать в Минск ему совсем не хотелось. У него были какие-то предчувствия.