Обучение в студии было платное, но плата вполне доступная. Я стал студентом. Учеба захватила меня целиком. Я готов был не уходить из студии. Кажется, все это происходило совсем недавно. Оживают в памяти множество лиц, сцен, событий. Словно крутится назад кинолента.
…1928 год. Юбилейный год моего любимого Художественного театра. Он ставит «Бег» Булгакова. Начинается настоящее хождение по мукам. Издевательство в прессе. Пьесу не пропускают. Сталин предлагает написать девятый сон, чтобы было полное торжество коммунизма. Булгаков на это, естественно, не идет. Проходит закрытый прогон «Бега». Попасть туда я не мог — туда никого не пускали, но те, кто видели спектакль, говорили, что он был потрясающим.
Наконец, наступил день юбилея. Вначале было торжественное заседание с выступлениями, докладами самых ответственных лиц. В ложе сидел Сталин. Станиславский и Немирович-Данченко спускались с лестницы вниз. Зал встречал их громом аплодисментов, стоя. На следующий день давали концерт. С большим трудом мне все-таки удалось попасть на него. Тут и моя связь с легендарным Михальским, который меня пропускал по указанию Станиславского, не помогла. Даже на ступеньках сидели народные артисты. Мне же помог чудесный старичок, билетер бельэтажа Иван Иванович Дмитриев. Он жил во дворе Художественного театра, рядом с квартирой Качалова. Я упрашивал его несколько дней. Наконец, он сдался, пропустил меня и посадил на ступеньку.
Концерт состоял из отрывков лучших спектаклей. Начинался он с «Бронепоезда». Затем отрывок из «Гамлета» прочитал Качалов. Потрясающее впечатление произвел Константин Сергеевич Станиславский.