Они читали отрывки из ее автобиографической повести «Страницы жизни». Вел вечер блистательный Ираклий Андроников. Со словами признания к ней обращались корифеи — Павел Марков, Софья Гиацинтова, Михаил Жаров, Дмитрий Кабалевский, Юрий Завадский. Сама Коонен читала монолог Федры и басню Лафонтена из «Адриенны Лекув-рер». Восторгу зрителей не было предела. Вся атмосфера вечера была пронизана ощущением значительности происходящего. Коонен буквально завалили цветами.
Вскоре после юбилея я встретил ее около Елисеевского магазина. Она была очень скромно одета, в стоптанных ботиночках. Это была уже не та королева Алиса, которую одевали лучшие портнихи Москвы, а согнутая старушка с потертой сумочкой, которую она очень цепко держала. Я остановился, спросил ее, помнит ли она меня. Она заверила, что помнит и добавила, что мечтам нашим, к сожалению, не суждено осуществиться, Саша ушел.
Когда Коонен умерла, то оказалось, что в старенькой сумочке, с которой она не расставалась, лежала записка Таирова, которую она просила положить с собой в гроб. В записке было сказано: «Алиса, любимая, все-таки, вопреки всему, в добрый час! В наш 35-й сезон. Нашей жизни и работы. Обнимаю. Верю. Верь и ты. Твой А. Т.»
Чтобы поставить надгробие над могилой Александра Яковлевича, Алисе Георгиевне пришлось продать его библиотеку, часть средств выделило ВТО. На надгробии выгравировано имя Таирова и даты его жизни — 1885-1950. Ниже — скорбный силуэт Федры, склонившейся к могильной плите.