Неприятный случай

Среди тех, кто остался нетронутым в той страшной мясорубке Ермоловского театра, помимо Якута, было еще несколько человек. Среди тех, о ком мне хочется сказать в первую очередь, замечательный актер Валерий Петрович Лекарев, с которым меня связывала долголетняя дружба.

Я поступил в Ермоловскую студию в 27-м году, Валерий был старше меня на курс. Это был плотный, коренастый розовощекий паренек из рабочей семьи, очень общительный, пытливый, очень способный и симпатичный.

Своя сторона

Не торопитесь. Я должен поставить ряд условий руководству театра, если их не примут, то я непременно уйду». В это время Галлис, которому не понравился гостиничный номер, ибо он находился близко к кухне, и его раздражали запахи, позвонил в Москву в управление культуры, стал жаловаться, а заодно рассказал, что гастроли проходят плохо — директор в запое, а Варпаховский работает отвратительно. Таким образом, он раскрыл весь тайный заговор. В результате Зимницкого уволили, а по приезде в Москву через несколько месяцев покинул театр Леонид Варпаховский, приглашенный Царевым в Малый театр.

Леонид Галлис

Мы поехали на гастроли в Орджоникидзе с главным режиссером Леонидом Варпаховским. Отношение к нему в театре, мягко говоря, было непростое. Он любил резать правду в глаза. В разговоре с Якутом о его творческих планах как-то произнес: «Я вам хочу сказать: ваш Пушкин мне не нравится.

Наша дружба

Потом блеснул в «Чудаке» Н. Хикмета, где его Ахмед-бей — эдакая капиталистическая акула — оказался даже интереснее главного героя в исполнении Якута. Он сам придумал себе пластический грим, совершенно изменив свое лицо, и стал совершенно неузнаваем. На него ходили смотреть. Он вообще любил придумывать себе гримы и в этом искусстве проявлял завидное мастерство и фантазию. Загримировавшись, становился совершенно другим человеком, преображался так, что его не сразу узнавали.

Внутренняя работа

Наша дружба не возобновлялась. Дистанция между нами увеличивалась, стала напоминать рассказ Чехова «Тонкий и толстый». Так в жизни бывает. Некоторые люди не умеют и не хотят преодолевать эту дистанцию. Якут оказался как раз из таких людей. У нас даже возникло какое-то отчуждение.

Потухшие глаза

В ней говорилось: «Видя Пушкина на сцене, мы хотим жить в море его энергии, жизнелюбия, творчества, в мире его светлой радости и больших надежд. Нет этого мира в спектакле Театра им. Ермоловой… Мрачной философией тлена и смерти проникнута сцена в кабинете Пушкина. Да и тот ли это Пушкин, которого мы знаем как страстного жизнелюбца и непоколебимого борца? Пьеса «Пушкин» вредная и плохая, как плох и вреден сам спектакль, искажающий образ поэта». В прессе отмечалось и отсутствие в спектакле здорового оптимизма, и то, что в нем нет поэта, «который до последней минуты жизни горел огнем свободы, думая о светлых днях своей отчизны». Вопрос о премии, естественно, отпал. Некоторое время, пока шла доработка, спектакль не шел. Затем его возобновили, и он уже не сходил в течение 20 лет. Якут выходил на сцену в роли Пушкина 750 раз.

Очень хорошо сыграл он потом Ахмеда Рыза в «Чудаке» Назыма Хикмета. Половину акта сидел на сцене неподвижно, не произнося ни единого слова, но при этом был очень выразителен.