Из холла мы прошли в большую комнату с мебелью светло-серого мореного дуба, мягкими диванами, стульями, обитыми тончайшей мягкой кожей сероватого цвета, и овальным столом. Среди гостей я увидел несколько молодых людей, очевидно, учеников Юрия Михайловича и актеров Александринки — очень импозантную Елизавету Ивановну Тимме, Нину Михайловну Железнову, которую я видел в роли Нины в «Маскараде», Бруно Артуровича Фрейндлиха, директора Эрмитажа академика Орбели. Всего человек 12. Юрьев представил нас с Ириной Федоровной и приготовился к чтению. Вынул из жилетного кармана золотые часы с тремя крышками и положил их перед собой. Я заметил на крышке царскую корону. Такую же корону я увидел и на бокале, который стоял перед ним. Юрий Михайлович Юрьев был любимцем царской семьи. Обычно, когда актеры императорского театра выступали в Царском Селе, они не получали за это никакой штаты. Им дарили подарки, довольно ценные — это могло быть и кольцо с бриллиантами, и золотые часы, и золотой портсигар…
У Юрьева была великолепная библиотека. Часть книг — с дарственными надписями. Рядом с библиотекой — шкаф с подарками, в основном царскими. Когда после революции начали изымать ценности, Юрьева это не коснулось. Скорее всего, посодействовала Мария Федоровна Андреева, гражданская жена Горького, бывшая некоторое время комиссаром Петроградских театров.
Вместе с ней Юрьев создавал Большой драматический театр.
Но вернемся в квартиру. Началось чтение. Юрьев работал над своими «Записками» более 20 лет. Отрывки из них печатались в ленинградских журналах, но он читал то, что опубликовано не было — о концертах в Царском Селе, о том, как их принимала царская семья. Это было необычайно интересно. Читал он очень выразительно, отлично поставленным голосом. На минуту прервался, отхлебнул из своего царского бокала и продолжал. Рассказывал о Рощиной-Инсаро-вой, о Далматове, о Константине Варламове, о Савиной, о Комиссаржевской, об ее уходе из театра, о Мамонте Дальском.