Этого Мишу я встретил, вернувшись с фронта. Оказалось, что он круто изменил свою жизнь — стал архиепископом Киприаном, работал в Патриархии, объездил весь мир. Он занимался международными связями — этакий министр иностранных дел в Патриархии.
Я проработал в Театре эстрады и миниатюр меньше года. Понимал, что мне там делать нечего. Мне предложили поехать на гастроли с Блю-менталь-Тамариным, а кроме того, заменить в двух ролях Консовского, и я ушел из этого театра. Никто обо мне не заплакал, я тоже не рыдал. Да и театру суждена была короткая жизнь. Довольно скоро он прекратил свое существование.
В воскресенье, 22 июня 1941 года, я не спеша встал. Мы с друзьями договаривались идти на бега. В этот момент я услышал по радио: «Война!». Это был шок. Я сразу же помчался в театр. Еле добрался. Прошло несколько дней, и мы организовали две бригады по 15 человек для обслуживания военных. Выступали на призывных пунктах. Патриотизм был невиданный. Я рвался на фронт Пошел записываться в ополчение. Простоял почти целый день, а, когда подошла моя очередь, нужное количество уже набрали, и меня отправили домой.
Меня назначили бригадиром одной из фронтовых бригад. В Москве мы давали по 5-6 концертов в день. В октябре началась паника. Москву бомбили. Появились разрушенные здания. В самом центре, возле «Известий», зияла огромная воронка. Во время налетов мы дежурили на крышах, тушили бомбы. Бомбежки усиливались. Встал вопрос об эвакуации. Нашу бригаду должны были эвакуировать в Свердловск, а семью я отправил во Фрунзе. Там их поселили в какой-то жуткой халупе. Город разбух от эвакуированных.