Эдвард Радзинский рассказывал потом, что вскоре после выхода повести он пришел к Юрию Александровичу и увидел на его столе тот самый журнал. Он не стал задавать никаких вопросов, но Завадский молча открыл ящик письменного стола, заполненный какими-то бумагами, и коротко объяснил: «Все это письма Цветаевой». Дал понять, что и Марина Ивановна перед ним устоять не могла. Не могла в свое время и Вера Марецкая, и Галина Уланова.
А вот и еще одна история, рассказанная мне Верой Петровной Марецкой. Когда он был уже пожилым человеком, в театре появилась молодая актриса X., жена одного известного московского режиссера. Завадский в это время не был женат и обратил на нее свое благосклонное внимание. Режиссеру об этом рассказали и, встретив жену после очередных гастролей, он прямиком отправил ее к маме.
Эта молодая особа успела сыграть в спектакле «Виндзорские проказницы» и получить Государственную премию. Это, конечно, возмутило всю старую гвардию. В том числе, Марецкую с Пляттом. Выяснилось, что она грешит и с актером Михаилом Сидоркиным, который был значительно моложе Юрия Александровича. Вот как-то во время гастролей во Львове, актеры проследили, что эта барышня обосновалась в номере у Сидоркина, сговорились и сделали так, что это стало достоянием Завадского. После этого случая она перестала быть его возлюбленной, но в театре оставалась. Правда, заняла место в массовке, несмотря на свое лауреатство.
Думается мне, что у всякого человека две памяти. Одна похожа на записную книжку. Это память мозга. В ней все аккуратно записано: даты, цифры, телефоны, имена людей, целые строчки, а то и страницы чужих мыслей в стихах и прозе. Это очень хорошая и нужная книжка. Жаль только, что с годами чернила в ней выцветают.